Промышленный альпинизм, высотные работы

Архив рубрики «Истории из жизни альпинистов»

Они считают, что люди очень редко смотрят вверх. Чаще – себе под ноги или в лучшем случае вперед. Придавленные земными заботами мы и не предполагаем, что где-то там, наверху, трудятся те, для кого высота – не только определенный параметр, а нечто гораздо большее. Промышленных альпинистов, или промальпов я застала прямо за работой, когда они на десятиметровой высоте заделывали межблочные швы на здании «Электросвязи», что на Сухэ-Батора.
Увидев меня, они в какие-то считанные минуты — секунды оказались внизу. — Скажите, эта работа для вас больше как хобби, часть любимого дела или необходимость? Как вообще занялись этим?
Саян: «Несколько лет назад я пришел в туристический клуб «Хамар- Дабан», чтобы заниматься альпинизмом. Наши инструкторы уже в то время занимались высотными работами. Как-то во время сборов в Баргузине нас взяли на покраску вышек. Я попробовал, понял, что вполне смогу этим заниматься. Сначала получалось так, что часто работал за пределами республики, в Иркутской области, а потом стал и здесь находить работу. Я знаю, что двое парней из Улан-Удэ даже организовали фирму по высотным работам в Кемерове и работают сейчас там. Конечно, такая работа есть и здесь, просто тут это еще не очень развито. Мы зарабатываем свой хлеб тем, что, используя только веревки и альпинистское снаряжение, трудимся во всевозможных малодоступных местах, выполняя работы самого широкого профиля — от монтажа кондиционеров и рекламных щитов до мытья окон. И во многих случаях это оказывается гораздо эффективнее, быстрее и дешевле, чем возводить строительные леса, навешивать электролюльки или использовать автовышки.
Нельзя сказать, что это хобби, ведь мы зарабатываем деньги. А с другой стороны, находиться весь день высоко над землей — это просто приятно». — Все-таки что ни говори, но рискуете вы часто… — Да, высота обманчива. Там и порывы ветра ощутимее, и обыкновенный гвоздь забить бывает не так уж легко из-за своей легковесности. Когда ты висишь на высоте и перестегиваешь ремни, ты вроде бы сам себе начальник и бригадир, но надеяться в каких-то критических ситуациях приходится только на себя.
Бывает страшновато работать на подстанциях и ЛЭП. Особенно когда кто-нибудь скажет под руку про недавно убитого током работника. Тьфу-тьфу, за все время работы у нас не было ни одного падения. Несмотря на то, что зрительно мы вроде бы меньше защищены, болтаемся на каких-то веревочках, на самом деле у нас есть реальная система страховки. У тех же люлечников ее нет. Они на высоте чувствуют под собой твердую почву, расслабляются и вследствие этого падают. Падения у них уже как само собой разумеющиеся. Это мы говорим не потому, что хвалим себя, а потому, что так и есть. Вот в аэропорту, слетел вниз не так давно один студент-шабашник. Остался жив, слава богу, зато в больнице пришлось поваляться изрядно. А вообще, у люлечников ведь и подъем на высоту ограничен. Им труднее на своих махинах проникнуть в какие-то труднодоступные места и сделать определенные работы. Андрей: «к словам моего коллеги я лишь добавлю, что у альпинистов эта работа считается престижной. То есть мы, по сути, занимаемся своим любимым, весьма специфическим делом, как бы тренируемся да еще и зарабатываем на этом деньги. Эту работу, конечно, не сравнить с лазанием по скалам. Последнее гораздо труднее. Зато работа дает возможность поддерживать форму. Я знаю, что у нас в городе около 20 промышленных альпинистов, и все они выполняют работу профессионально, без каких-то ЧП. Бывает так, что, кроме нас, какую-то работу просто никто не может выполнить».
Ну что же, теперь, проходя по городу, я буду чаще смотреть вверх. Быть может, я увижу где-нибудь на головокружительной высоте людей, выполняющих не просто нужную, но и красивую работу.

Часто ли приходится промышленному альпинисту сталкиваться с реальной опасностью для жизни?
Дмитрий Трофимов, спасатель первого класса. Возглавляет бригаду промышленных альпинистов Алтайский EXTRIME. Три года проработал в Санкт-Петербургском отряде спасения 911, куда попал, пройдя жесткий отбор. Промышленным альпинистом работает пять лет, из них два года в Барнауле.
- В моей бригаде пять человек, но если выпадает большой объем работ, который нужно сделать в сжатые сроки, то мы можем расширить бригаду до 12-14 работников.
Перед выходом на объект приходится уделять максимум внимания их оснащенности и способности выполнить данный заказ. Бывает, что вроде бы и работа простенькая, но зато форма крыши нестандартная или погода такая, что довериться можно только опытным специалистам.
Случаев «на грани фола» с нами происходило немало. Наример, сбрасывали снег с крыши одного из элитных домов. А она настолько сложна по конструкции, что вычищать снег можно, только искусственно вызывая лавину. Жуть, конечно, когда куча снега летит на тебя, и нужно суметь вовремя от нее отскочить, иначе лавина утащит за собой, и тут даже от страховки будет мало толку — снег понесет тебя вниз с такой силой, что хребет треснет, когда резко зависнешь на страховке. Это вам не тарзанка … Рассчитываешь на свои силы и умения и делаешь дело. Разок нас с напарником снег затащил наполовину под ограждения крыши, не знаю, как оно выдержало, хотя в нескольких местах вырвалось с «корнем». Однажды пришлось прибивать железные листы на крыше Молодежного театра прямо во время урагана: иначе бы он их все посрывал и наделал много бед. Прикольно: приколачиваешь кровлю, а ветер такой, что не просто листы срывает — сам каркас крыши на несколько сантиметров приподнимает над основанием. Пару раз меня в реанимацию увозили от ударов по голове льдиной и пластом штукатурки. Про всякие ушибы и ссадины не говорим — издержки работы.
А вот на «чертовом колесе» в парке боюсь кататься, честное слово! Боюсь потому, что и страховочной веревки нет, и на себя полагаться уже не приходится. А мы привыкли рассчитывать только на свои силы.
Постановление Минтруда PФ от 17 мая 2001 года за N 40 «О внесении дополнения в Единый тарифно-квалификационный справочник работ и профессий рабочих» дополнило раздел профессий профессией «Промышленный альпинист 5,6 и 7 разрядов».
25 мая 2003 года в Москве состоялся съезд промышленных альпинистов, на который собрались верхолазы из более чем 25 городов Pоссии. На съезде было принято решение о создании всероссийской общественной организации, объединяющей физических и юридических лиц, работающих в сфере промышленного альпинизма. Сейчас готовятся проекты учредительных документов.

Первая заповедь промальпиниста гласит: не забывай о технике безопасности и проверяй надежность снаряжения. Как не без основания говорят верхолазы, «наша техника безопасности написана кровью». Все ее правила составлены на основе десятилетнего опыта работ и абсолютно реальных ситуаций, которые в теории промальпинизма рассматриваются под грифом «категорически запрещено», но в жизни тем не менее периодически возникают.
О своем снаряжении промальпы могут говорить часами, как рыбаки о рыбалке. Денег на «снарягу» они не жалеют, покупая самое надежное, но и самое необходимое. Один комплект снаряжения без всяких наворотов и прибамбасов (только то, без чего нельзя обойтись) стоит порядка 20 тысяч рублей. Кстати, каска в комплект необходимого обычно не входит, и верхолазы работают в банданах даже зимой. И это не нарушение техники безопасности, а как раз ее соблюдение, так как работающие на высоте люди должны прекрасно слышать друг друга и то, что происходит вокруг. Им даже запрещено пользоваться радиоприемниками и плеерами.
Для высотных работ промальпинистским методом лицензии не требуется. Практически любой, не боящийся высоты человек, может заниматься таким видом деятельности. Поэтому есть как законопослушные фирмы, так и «дикие» бригады.
По нашим сведениям, в Барнауле сейчас работают по две-три нелегальных бригады промальпов на каждый район города. Себя они особенно афишировать не любят, так как в большинстве не зарегистрированы в налоговой инспекции ни как юридические, ни как физические лица. Начинают все бригады примерно одинаково — тупо ходят по квартирам высотных зданий и предлагают свои услуги. Первые заказы обычно невелики и по объемам, и по оплате: бывает, что начинающие промальпы соглашаются на 300 рублей в день на двоих. Но чем больше они работают, тем больше о них узнают, поэтому лучшей рекламой промальпы считают свою же качественную и быструю работу, о которой довольные заказчики будут рассказывать друзьям и знакомым. Уже зарекомендовавшие себя бригады редко когда соглашаются на заказ менее 3 000 рублей.
Есть в городе несколько бригад, существующих на легальной основе: Алтайский EXTRIME, ЕНКО, и т.д. По словам их бригадиров, нелегальные промальпы негативно воздействуют на формирующийя рынок промышленного альпинизма в Барнауле: «включают» демпинговые цены, непрофессионально, а то и попросту халатно выполняют работы, что снижает общий авторитет городских промальпинистов, перехватывают объекты, которые уже находятся на обслуживании другой бригады и т.д. Все это создает хаос. В связи с чем и возникла идея создать конфедерацию промышленных альпинистов Алтайского края по примеру питерской, московской, новосибирской и других. Она могла бы решать многие технические, социально-правовые и прочие вопросы, касающиеся их деятельности, но для этого нужно, чтобы бригады, входящие в эту организацию, работали легально. Пока же не всем из них это выгодно прежде всего с экономичекой точки зрения (кому охота платить налоги?). Хотя рано или поздно тем, кто собирается работать на этом рынке не один год, и регистрироватья, и объединятся все равно придется.

По неофициальным правилам, хотя бы один человек в бригаде должен быть в прошлом либо профессиональным спасателем, либо высококлассным альпинистом. Понятно, что восхождения на Эверест бригада не совершает, но порой бывают сложные с технической точки зрения работы и ситуации, когда новичок может зависнуть над землей, запутавшись в веревках, получив шок от страха или вовсе потеряв сознание. В этом случае рядом должен быть опытный коллега, бригадир.
Он обязан знать основные конструктивные особенности объектов и технологию выполняемых работ; правила безопасного использования веревок, тросов, другого альпинистского снаряжения при выполнении работ на высотных объектах; правила испытаний и норм использования альпинистского снаряжения; принципы действия ручных и механических лебедок и т.д. и т.д. Лучше, если он будет иметь дополнительное профессиональное образование.
В настоящее время подготовку промышленных альпинистов ведет Российский центр подготовки спасателей в Санкт-Петербурге и Московский центр промышленного альпинизма. Начали готовить верхолазов и различные альпинистские клубы в крупных городах. Самый ближний к нам — в Новосибирске. По окончании учебы там выдается соответствующий квалификационный документ государственного образца, с присвоением профессии «промышленный альпинист 5, 6 или 7 разряда».

Человеку, желающему даже помогать промальпинистам, нужно в обязательном порядке знать азы альпинизма и альпинистское снаряжение. Без этих знаний о работе в бригаде не может быть и речи, так же, как и без знаний оказания первой медицинской помощи, спасательной помощи (эвакуации пострадавшего с высоты) и еще много чего. Не помешают и практические навыки в инженерии и строительстве. Часто промальпы, взглянув на чертеж крепления какого-нибудь рекламного банера или светового щита, тут же начинают создавать свой вариант крепежа, так как зачастую то, что можно сравнительно легко выполнить на земле, практически невозможно осуществить на высоте — там слабые точки опоры и порой дует сильный ветер, что не учитывается при проекте крепежа.
Хорошо, если будущий промальпинист занимался туризмом или другим активным видом отдыха в горах (скалолазание, альпинизм, походы в сталактитовые пещеры и т.д.) и имеет собственное сертифицированное альпинистское снаряжение. Но, по словам бывалых промальпов, научиться их ремеслу несложно, главное — это то, как человек воспримет свой первый выход на стену. Если захочет перебороть свой страх и вновь зависнуть над землей — будет толк, если нет, то никакие деньги не заманят человека на высоту.
Характер у промальпа может быть любым, но есть черты, которые недопустимы в этой профессии — торопливость, суетность, забывчивость, необязательность и самоуверенность. Они доводили до травм, а то и до трагедии не одного верхолаза.

Бригада промышленных альпинистов может выполнить массу всевозможных работ.
Монтаж и демонтаж самых разнообразных видов наружной рекламы: щитов, световых коробов и подсветок, объемных букв, панель-кронштейнов, банеров, крышных установок, дюралайта и т.д. При необходимости промальпы могут произвести соответствующие электро-технические работы. Бригадам порой приходится проявлять недюжинную смекалку, чтобы поднимать на крышу довольно значительные тяжести без использования специальных механизмов.
Установка и демонтаж кондиционеров не отличается большой сложностью в техническом исполнении, зато требует повышенного внимания и аккуратности: кондиционер — штука дорогая, и ронять его даже с высоты тридцати сантиметров уже опасно. И хотя многие промальпинистские бригады имеют квалификацию по полной установке кондиционеров (с развальцовкой трубок, подключением, запуском и диагностированием), процесс поднятия или спуска наружных блоков кондиционера они оставляют за заказчиком.
Герметизация зданий. Промальпы выполняют первичную герметизацию межпанельных швов на новых домах, вторичную — нанесение слоя герметика на уже заделанный шов, а также и выборочную — ремонт швов по заявкам о протечках. Кроме того, иногда приходится проводить герметизацию стыков оконных рам с панелями и даже стекол с рамами. Учитывая то, что на многих домах старой и не очень старой постройки межпанельные швы приходят в негодность, работы в этом направлении у верхолазов не убавится.
Естественно, без промальпов не обходятся ремонт и замена водосточных труб, монтаж вентиляции, косметический ремонт фасадов, сброс снега и сосулек с крыш, замена стекол на верхних этажах и мытье окон, кронирование деревьев, установка видеокамер и спутниковых антенн и т.д.

Эта профессия появилась на рынке труда лет десять назад. Промышленные альпинисты зарабатывают свой хлеб тем, что, используя только веревки и альпинистское снаряжение, выполняют работы любой степени сложности, которые невозможно осуществить традиционными способами строительной технологии. У заказчика отпадает необходимость в дорогостоящей аренде и установке строительных лесов, использовании строительных механизмов, автовышек, к тому же можно не останавливать производство. Налицо явная экономия средств. Естественно, труд верхолазов оплачивается достаточно высоко, но это в любом случае обходится заказчику гораздо дешевле, чем аренда сложной техники.
Однако высокие заработки — не единственный мотив того, почему человек, пренебрегая опасностью, карабкается вверх на десятки, а порой и сотни метров. По словам Дмитрия Яковлева, одного из барнаульских промальпов (так они коротко сами себя называют), в недавнем прошлом успешно занимавшегося коммерцией, эта профессия больше, чем простое «заколачивание бабок», это особое мироощущение, своеобразный стиль жизни между небом и землей (а промальпы фактически полдня болтаются на веревках), это романтика, которая из далеких и молчаливых гор перекочевала в шумные городские кварталы. Скучно им, понимаете ли, просто ходить по земле, вот и лезут на верхотуру, где витает опасность, где адреналин так и плещется в крови.

Самое сложное в нашей профессии — обслуживание и ремонт дымовых труб на КМК, ЗСМК, НФЗ, высота которых от 50 до 250 метров, учитывая, что работы на предприятии, как правило, не останавливаются. Я помню особо сложную трубу в прокатном цехе ЗСМК. Работать приходилось в масках, труба была настолько горячей, что ботинки плавились. Интересный, но очень сложный случай был на обогатительной фабрике в поселке Мундыбаш. В трубу ударила молния, она наклонилась, и руководство приняло решение ее ликвидировать. Зная, насколько непрочной бывает кирпичная кладка наших мастеров, мы решили, что разборка трубы займет недели две. Но трубу клали немцы в 30-е годы, и эту кладку отбойный молоток брать отказывался. Приходилось с огромным трудом откалывать большие блоки и сбрасывать внутрь трубы: ведь на территории завода работали люди.
В прошлом году мы проделали огромную работу по покраске нового цеха на ЗСМК, работа велась под контролем лично Тулеева. Во всей стране за такой объект могла взяться только наша бригада. Высота цеха была 40 метров, приходилось устраивать цирк под куполом. Одно дело трудное лазание и использование спецснаряжения, а когда при этом необходимо вести покраску с использованием сложного оборудования — трудности многократно увеличиваются.
Огромному риску подвергаются те, кто вывешивают баннеры. При малейшем ветре баннер размером 10 на 20 метров превращается в парус, улетающий вместе с человеком, такие случаи бывали.
Даже при банальной заделке швов или установке кондиционеров в доме с карнизами приходится использовать опыт технически сложных восхождений. Ведь ты висишь в нескольких метрах от фасада. Особенно коварны новые дома на улице Тольятти.
Очень сложно бывает извлекать застывший бетон из панельных стыков. Интересно, что даже в те времена, когда их строили, уже были гидро — и термоизолирующие материалы для заделки швов, а применялся бетон. То, что сейчас у альпинистов столько работы по герметизации стыков — результат халтуры строителей.

Что нового появилось в последнее время?
Мы постоянно обмениваемся информацией с коллегами из других городов и стран, все время ищем новые методы, новое оборудование, которое сможем применить в нашем городе. Например, в Москве уже появились системы, которые предотвращают образование сосулек на крышах зданий. По крайней мере, кровли образовательных учреждений, таких как СибГИУ, должны быть оснащены таким оборудованием. В ближайшем будущем мы хотим заняться его установкой.

Где можно научиться этой профессии?
Сейчас создается центр, где основам промышленного альпинизма может научиться каждый желающий. Я считаю, что на подготовку специалиста должно уходить не менее трех лет, только тогда он сможет нести ответственность за свою безопасность и безопасность других.

О том, насколько в действительности труден хлеб промышленного альпиниста в Новокузнецке, рассказывает Олег Борисович Кротенко, один из руководителей фирмы, где работают промышленные альпинисты.
Расскажите о своих коллегах
В последнее время, особенно в Москве, промальпинистами становятся люди, которые не занимались профессионально экстремальными видами спорта. Но в Новокузнецке — это, как правило, спортсмены. До распада Союза в городе было несколько серьезных альпинистских клубов: Спартак, Грань, Буревестник, Труд. Те, кто занимались в них в те годы — тренеры нынешних ребят. Золотой возраст промальпа — от 19 до 35 лет: например, я, в свои сорок лет, уже не возьмусь за сложные работы на высоте. В строительстве работают и альпинисты, и спелеологи, и фрирайдеры, многие из них имеют высшее образование. У нас работают и студенты. Во время работы они приобретают огромный опыт по строительным специальностям. И к достижению зрелого возраста занимают руководящие посты в строительных фирмах. Ведь у них есть опыт работы в экстремальных условиях, умение владеть собой, действовать в команде. При этом все они не прекращают заниматься экстремальными видами спорта. Достаточно вспомнить Александра Белкина, Александра Фойгта.
Насколько опасна работа?
Профессионалы, прошедшие подготовку в горах, при подготовке к сложным высотным работам стремятся предотвратить рискованные ситуации и влияние фарс-мажоров. Ведь альпинистские технологии давно отработаны. Другое дело, когда строительные фирмы нанимают на работу неподготовленных ребят, и платят им за это копейки. Это грубое нарушение закона об охране труда. Даже у подготовленного альпиниста бывают неожиданные трудности, например, сумасшедшая бабушка решила перерезать веревку, как было в моей практике, или резкое ухудшение погодных условий. Мы всегда работаем в паре, со страховкой, это закон.

Убежденные карьеристы часто довольны своей жизнью, во всяком случае, им некогда философствовать, так как они полностью поглощены достижением цели. Но окружающим людям порой бывает довольно скучно с подобными личностями, увлеченными сверхидеей. А посторонний человек, попавший волею случая в компанию альпинистов, скоро может почувствовать себя инородным телом в спаянном коллективе единомышленников, ведь все их разговоры сводятся к трудностям восхождений на различные вершины и особенностям того или иного снаряжения. Может, это и неудачное сравнение, но та и другая категория фанатов в чем то очень напоминают наркоманов. Весь смысл жизни для них заключен в любимом деле. И если высота покорена, а другого объекта на горизонте не наблюдается, то возникает душевная пустота сродни абстинентному синдрому. Так, известный британский альпинист Френк Смит, по сообщениям газет, затосковал и умер, когда ему не разрешили подняться на Кангчеджангу — гималайский пик, восхождением на который он буквально бредил долгие годы.

Уникальный духовный опыт
Впрочем, вполне возможно, что все разговоры о якобы ненормальности тех, кто несколько раз в году по собственной воле и за собственные деньги бросает семьи и уезжает в горы, и тех, кто чуть ли не ночует в офисе, вызваны тайной завистью к их увлекательной, полной приключений жизни. Ведь даже горную болезнь и постоянные служебные перегрузки они со временем перестают воспринимать как физическое страдание и начинают получать определенное удовольствие от процесса преодоления самих себя и ощущения жизни на пределе.

В качестве примера приведем рассказ одного отечественного «снежного барса», кстати, в миру — успешного рекламиста из Казани: «Мне нравится именно фаза борьбы с высотой. Ощущения, конечно, тяжелые, но, наверное, высота действует как наркотик. Никто не может сказать толком, что привлекательного в горах. Потому что ничего, кроме льда и снега, там нет. Многие говорят: «За эти деньги да на хороший бы курорт, где солнышко, море и пальмы». Но еще не спустившись, ты уже обдумываешь, куда бы залезть в следующий раз. Порой жена упрекает меня, что я живу не для семьи и не для своей фирмы, а для того, чтобы несколько раз в году сбежать в горы. Не знаю, как оценить, что я получаю от них. Пожалуй, они делают меня сильнее и дают ощущение глобального смысла жизни». Похожими мыслями и эмоциями преисполнен и убежденный карьерист, порой даже в выходные занятый служебными делами.

Некоторые философы убеждены, что лишь в борьбе с трудностями мы выходим за пределы своих возможностей и понимаем, кто мы такие на самом деле. И только борьба на грани наших сил открывает человеку подлинный смысл счастья и бытия. Это лишний раз подтверждает, что мир увлеченного энтузиаста, будь он страстный служака или спортсмен, полон красок и фантастических по силе переживаний.

Вот как один московский предприниматель описывает свои экспедиционные и последующие ощущения: «После однотонной жизни в городе я еще несколько дней чувствовал себя зависшим от постоянной работы компьютером. Но вот мы вышли на маршрут, и все вокруг меня преобразилось. На мгновение ослепленные ярким солнцем и искрящимся в его лучах снегом, мы внезапно увидели раскинувшийся перед нами будто вновь созданный мир. Все чувства души были не столько освежены, сколько рождены заново, как после смерти. Мы снова стали свободными людьми, в первый раз за многие месяцы действительно способными жить в настоящем времени. Обычно с гор возвращаешься заряженным на работу. И стараешься эту позитивную энергию донести до всех. В бизнесе начинаются резкие ускорения и выходы на пики».