Промышленный альпинизм, высотные работы

Промышленный альпинизм был и остается эксклюзивным видом услуг при выполнении монтажных, ремонтно-строительных, клининговых операций на высотных конструкциях. Львиная доля спроса на подобные работы приходится на собственников или управляющих объектами коммерческой недвижимости.
В обслуживании любого высотного здания самой проблемной зоной являются фасады – они труднодоступны. Самый простой выход: проведение работ методом промышленного альпинизма. Здесь не требуется «зашивание» стен в строительные леса, не нужны подъемные механизмы, передвига¬ющие люльки или платформы. Достаточно лишь обеспечить специалистам доступ на крышу. Далее, как говорится, дело техники.

Романтика и рутина
Первые ростки промышленного альпинизма (иногда называют кратко: промальп) в России начали пробиваться в начале 1960-х годов. Страна ударно, по-стахановски, возводила электростанции и заводы-гиганты. Размах хрущевских строек достиг небывалых высот не только в фигуральном, но и в прямом смысле. Рабочие, монтировавшие заводские фермы и трубы-колоссы, превратились в пролетарскую элиту. Мотив одной из популярных песен эпохи комсомольских строек не помнит разве что современный школьник. «Не кочегары мы, не плотники…» Однако в то время высотники, как правило, работали «на опорах», т. е. там, где есть на чем стоять.
Развитие техники работы в «безопорном» пространстве – более экономичной – началось двумя десятками лет позже. Первые предприятия, специализирующиеся на оказании услуг промышленного альпинизма, появились в 1980-х. Это были кооперативы, создаваемые спортсменами-романтиками, которым приходилось чередовать приятное с полезным – походы в горы с зарабатыванием денег. Конечно, альпинистской романтикой здесь и не пахло. Покраска труб на заводах и ТЭЦ – жуткая рутина, но за нее платили хорошие деньги.
Впрочем, официально такой профессии еще не существовало. Только в 2001 году Министерство труда РФ издало Постановление (№ 40 от 17.05.2001), согласно которому один из разделов «Единого тарифно-квалификационного справочника работ» был дополнен новой профессией – «промышленный альпинист».
После того как государство, наконец, оценило промальп как достойный того, чтобы быть внесенным в Справочник, была предпринята попытка отрегулировать этот хаотичный сегмент рынка труда. Удостоверения членства в альпинистских клубах перестали являться достаточным основанием для приема на работу, что вполне логично – скалолаз всего лишь спортсмен, для выполнения строительно-монтажных работ этого недостаточно. Сегодня легитимный промальпинист – только тот, кто прошел обучение и получил соответствующий сертификат в специальном учебном заведении. Между тем в городе сегодня работает немало липовых альпинистов. Достаточно высокая оплата труда становится непреодолимым искушением для огромного количества гастарбайтеров. Недостаток профессионализма нередко становится причиной гибели рабочих.

Практика показывает, что профессиональный отбор в сфере клининговых услуг, проводимый Государственным учебным центром «Профессионал», входящим в городскую инфраструктуру поддержки малого предпринимательства города Москвы, является эффективной профилактикой серьезных кадровых проблем на предприятиях. Составить представление о том, как проводятся профессиональный отбор и оценка профессиональной компетентности «промышленного альпиниста» — самой сложной и опасной рабочей профессии, – нам поможет психолог ГУЦ «Профессионал» Анна КУЛИШ. Ей — слово.

- Профессиональный отбор преследует различные цели, из которых важнейшей является определение способности работника качественно выполнять планируемую работу. Профессиональной компетентностью работника называется комплексная характеристика человека, которая проявляется в конкретной деятельности: знания, умения, навыки, способности, опыт, мотивация и личностные особенности. В случае опасных видов деятельности, к которым относится промышленный альпинизм, в понятие «качественное выполнение работы» не только входит, но и является главным обеспечение безопасности как самого производственного персонала, так и окружающих.

Опыт показывает, что нарушение правил безопасности в большинстве случаев определяется не отсутствием или недостатком знаний, умений или навыков, а личностными характеристиками индивида: недооценкой ситуации, пренебрежением известными правилами, недостаточным контролем и взаимоконтролем и т.п. Таким образом, понятие «компетентность» означает, что обучение не является лишь вопросом передачи и усвоения индивидуальных, технических или практических знаний, а должно быть нацелено на приобретение навыков и развитие способностей.
Личность человека чрезвычайно важна при выполнении им любой работы, и особенно ярко проявляется в ситуациях, предполагающих взаимодействие с другими людьми. Поэтому личностная оценка важна при отборе на позиции, связанные с групповой или командной деятельностью, контролем над другими людьми.

В профессиональном отборе кадров выделяют пять особенно важных сторон личности (М. Паркинсон, «Использование психологии в бизнесе», М.:HIPPO, 2003).
Экстраверсия – как человек реагирует на других людей.
Жесткость – какими способами человек добивается результата.
Тревожность – насколько внутренне комфортно и расслабленно чувствует себя человек.
Независимость – как человек относится к разнообразию и реагирует на изменения.
Самоорганизация – способ, которым человек упорядочивает и контролирует свою жизнь.
Практически в любой профессиональной деятельности при отборе и оценке персонала уделяют внимание этим компетенциям, учитывая особенности отдельно взятой сферы деятельности той или иной профессии.
В промышленном альпинизме нами был также выделен ряд компетенций, необходимых для успешной профессиональной деятельности: готовность к обучению, энергичность, готовность к оправданному риску, целеустремленность, стремление к адреналиновым реакциям, умение работать в неопределенной обстановке, требуемый уровень прагматизма, эмоциональная устойчивость, умение работать в команде.
Исходя из выбранных для диагностики сторон личности, подбираются личностные методики, или тесты способностей, ряд которых можно назвать безусловными лидерами в области кадровой службы. В практической работе в ГУЦ «Профессионал» мы использовали «16-факторную личностную методику Р. Кеттелла» и «Краткий отборочный тест Вандерлика» (КОТ), которые позволяют продиагностировать выделенные нами компетенции.

«16-факторный личностный опросник Кеттелла» дает оценку выраженности отдельных характеристик темперамента и личностных качеств, тем самым, охватывая широкую сферу переменных личности. При этом каждый фактор опросника отражает некоторую реальную систему обобщенных черт личности. Приведем результаты по некоторым шкалам методики Кеттелла. Шкала Н (смелость/робость). У личности с высокими значениями в экстремальных условиях продолжает сохраняться эмоциональная устойчивость в отличие от низких значений, когда личность проявляет чувствительность к угрожающему фактору и индивид имеет «тонкую изоляцию». Такой индивид более подвержен внешним стрессам. Фактор С позволяет посмотреть эмоциональный компонент личности, генетическую предрасположенность к эмоциональным реакциям. В этом факторе опасность представляют низкие значения: они показывают, что у работника не хватает энергии справиться с жизненными трудностями, присутствует неспособность контролировать свои эмоциональные импульсы и выражать их в социально допустимой форме. Внешне это проявляется как отсутствие ответственности, капризность, уклонение от реальности.

«Краткий отборочный тест» применяется для исследования способности к обучению, обобщению и анализу информации. С его помощью исследуются интеллектуальные способности индивида.

В наших исследованиях были выявлены следующие психологические особенности промышленных альпинистов (выделены профессионально значимые характеристики).
Социально-психологические особенности: сдержанность в непосредственных межличностных контактах, активность, экспрессивность в социальном общении, готовность к вступлению в новые социальные группы, склонность к экстраверсии.
Коммуникативные свойства: независимость характера, проявляющаяся в свободном отношении к общепринятым моральным правилам и нормам, не выраженным чувством долга и ответственности. В поведении отмечаются конформные реакции, зависимость от мнения и требований группы, открытость и прямолинейность в отношении к людям, некоторая социальная незрелость.
Эмоциональные характеристики личности: эмоциональная устойчивость, уверенность в себе и своих силах, спокойное адекватное восприятие действительности, умение контролировать свои эмоции и поведение, стрессоустойчивость. В поведении – уравновешенность, направленность на реальную действительность. Развито волевое качество. Невысокая чувствительность к угрозам, смелость, решительность, наличие тяги к риску и острым ощущениям, устойчивость при столкновениях с неожиданными ситуациями. Отсутствие трудностей в общении. Низкая чувствительность, некоторая эмоциональная упрощенность, рациональность, практичность, уверенность в себе, спокойная адекватность в восприятии действительности, уравновешенность и стабильность в поведении, направленность на конкретную практическую деятельность и на реальную действительность.
Интеллектуальные характеристики личности: оперативность, подвижность мышления, высокий уровень общей культуры, эрудированность. Наличие конкретного воображения, критичности и консервативности в принятии нового, направленность на конкретное практическое мышление.
Исследования приведенных выше характеристик были проведены на базе ГУЦ «Профессионал» с обучаемыми по специальности «Промышленный альпинист». Диагностику прошли 120 человек возраста от 20 до 40 лет. В ряде случаев результаты диагностики позволили не рекомендовать исследуемого для выполнения работ, связанных с повышенным уровнем стрессогенных факторов.

В далекое прошлое ушли те времена, когда мойка окон проводилась подручными средствами и с применением народных рецептов. При мытье окон уже давно не используют зубной порошок, и не заготавливают пачку газет для сушки стекла без разводов.
Теперь на помощь мойщикам приходят современные технологии.
Трудно представить, но на этом поприще трудятся целые индустрии, поставляя клининговым компаниям и простым обывателям самые передовые разработки в области товаров для очистки загрязненных поверхностей.
На рынке огромное разнообразие бытовых чистящих средств для мойки стекол. По действию они примерно одинаковы – основная задача качественно удалять грязь и быстро испаряться не оставляя разводов – разница лишь в способе нанесения (например, пульверизаторы), упаковке и производителе. Наряду с разрекламированными импортными средствами все так же популярны отечественные – «Секунда», «Нитхинол».

Аппараты высокого давления
В промышленных масштабах часто используют моечное оборудование высокого давления, что позволяет быстро и качественно отмыть грязь с фасадов зданий, мостов, и других объектов «бесконтактным способом». Другими словами, струя воды выходящая под большим давлением и с огромной скоростью из моечного аппарата, позволяет полностью удалить загрязнение, не повредив при этом обрабатываемую поверхность.

Мойки высокого давления отличаются по мощности, наличию функции нагрева воды и часто используются в домашнем хозяйстве – на даче, для мытья окон,очистки фасада, дорожек или для мойки автомобиля.

«Ручная» мойка окон
Мойку окна необходимо начинать, безусловно, с рамы. На этом этапе производители моечного инвентаря предлагают воспользоваться специальным приспособлением – «шубкой». Шубка приобретается совместно с держателем и является довольно удобным инструментом для мытья окон.

После того, как рамы вымыты, следует насухо вытереть мокрую поверхность вафельным полотенцем и приступать непосредственно к мойке окна, используя все ту же шубку.

В воду, используемую при очистке стекол, можно добавить небольшое количество специального моющего средства или немного жидкости для мытья посуды.

Если на стекле имеются сильные загрязнения (например, после строительства и ремонта – цемент, побелка, потеки краски) возможно использование специальных скребков, или обычного бритвенного лезвия (только необходимо следить за тем, чтобы не пораниться и не повредить стекло) для удаления стойких пятен.

Так называемая «стяжка для окон» или по другому – «склиз», используется на последнем этапе. Как видно из названия, основное предназначение – стягивать воду с поверхности окна. Принцип знакомый всем по автомобильным дворникам.

Для удобства использования моечного инвентаря компаниями-производителями предусмотрен большой выбор ведер соответствующей прямоугольной формы, а также различных ручек-удлинителей для труднодоступных мест и присосок.

В итоге, при использовании всех вышеперечисленных приспособлений, мойка одного окна занимает буквально несколько минут, особенно если они используются профессионалами с опытом работы.

По оценке участников рынка, не смотря на многочисленность предприятий промальпа, в Екатеринбурге официально зарегистрированы и ведут бухгалтерию не более трех десятков фирм и индивидуальных предпринимателей. Описать уровень подготовки сотрудников остальных, составляющих большинство, предприятий, какое они используют снаряжение и оборудование, насколько серьезно соблюдается техника безопасности и может ли быть гарантия качества произведенных работ, не берется никто.
Между тем, как и у любой профессии в промышленном альпинизме существует своя специфика. «Принципиальная разница промышленного альпинизма от любой другой деятельности – отсутствие опоры под ногами. Нередко можно встретить непонимание заказчика, особенно когда затягиваются сроки работ: почему с виду небольшой объем работ занимает столько времени? А вы попробуйте «враскачку» (без опоры), например, просверлить отверстие в стене. Дело в том, что для работы в промальпе мало преодолеть страх высоты и научиться висеть на веревках, нужно еще и уметь работать в этих условиях. Всё приходит только в процессе работы» — объясняет известный в городе альпинист Алексей Дмитриенко (Змей).

«Настоящих профессионалов – говорит он – крайне мало». Еще и потому, что просто негде проводить начальную профессиональную подготовку: на весь Урал работает всего один частный центр подготовки коррозионистов, которые в рамках общего курса приобретают и промальпинистские навыки.

Большое количество самодеятельных бригад поднимает вопрос о качестве, выполняемых ими работ. Поставить его под контроль крайне трудно: нужно либо самому разбираться, либо держать в штате специально обученного человека. «На самом деле все зависит от руководства промальпинисткой компании-подрядчика – уверен Евгений Новосельцев — Если оно изначально дает установку на качество, работает в этом плане с прорабами, монтажниками, держа при этом постоянно руку на пульсе, качество повышается». Как вариант, заказчик может пригласить для экспертизы другую промальпинистскую организацию. Однако и здесь не всегда можно рассчитывать на объективность оценщиков, которым ничего не мешает принизить работу конкурентов, чтобы в перспективе самим работать со щедрым заказчиком.

Одной из причин подобных проблем – отсутствие нормативной базы. Не смотря на то, что объемы подрядов для промальпинистов могут исчисляться миллионами рублей, для государства такой профессии не существует. Есть монтажник-верхолаз, использующий в работе монтажный пояс, но не предусмотрено применение альпинистского снаряжения. А раз нет профессии, нет и нормативной базы, например – для расчета стоимости единицы работ, выполненных методом промальпа.

В мутной воде
Это очень важная категория – единица стоимости. Сегодня сметная стоимость работ в промальпе считается так, как будто сами промышленные альпинисты работать на объекте не будут совсем. В смете рассчитывается, что подъем-удержание-спуск людей с высоты осуществляется на веревками, а подъемной техникой (краны, подъемники) или с помощью лесов. То есть, как будто бы техника работает, но на самом деле на объекте, где работают промальпинисты, ее нет. Смета дорожает, но посчитать ее по-другому нельзя.

При этом, совсем не обязательно, чтобы сметная накрутка шла в карман подрядчика. Весьма распространена ситуация, когда между заказчиком и промальпинистской организацией стоит посредник, изымающий, порой, наибольшую часть стоимости работ. Большинство работает именно на субподряде. «У меня как-то был один подряд, когда цена работы составляла 100 рублей за квадратный метр, еще 50 рублей – расходные материалы. То есть, в конечном счете, наша выручка составила 150 рублей с м2. В то время, как сметная стоимость была 400 рублей за квадрат. Объем работ – 1000 метров2. То есть, за ту неделю, что мы там работали, кто-то чистоганом положил в карман 250 тысяч рублей» — поделился пожелавший остаться неназванным менеджер промальпинисткой компании.

Как бы то ни было, благодаря «сметной специфике» промальпинистского бизнеса, довольными остаются все: заказчики, могут списывать на затраты больше денег, чем потратили, и сами подрядчики – зарабатывать весьма неплохие денги на рынке пожрядов СМР. Говорят, что в правительстве сейчас ведется работа над подготовкой официальной формулировки профессии и внесения ее в государственный реестр. Если эти и другие логически ожидаемые шаги будут сделаны, появится возможность относительно упорядочить рынок, значительная доля которого целиком находящийся в «тени».

В такой ситуации в промальп потянулись не только профессионалы, но и люди прежде далекие от романтики горных высот. Количество подобных предприятий, бригад, отдельных альпинистов берущихся за любую работу, сегодня не поддается учету. Все это, конечно, обостряет конкуренцию, не настолько, что бы пришлось толкаться локтями, хотя и не без этого.

По словам генерального директора компании «СК Промальп» Евгения Новосельцева, наиболее остро конкуренция ощущается на рынке городских работ: в клининге, работах по монтажу рекламных конструкций, заделке межпанельных швов, окраске и несложному ремонту фасадов, установке оборудования для кондиционирования и прочего. Подобные работы в определенной степени не сложны, не требуют обладания навыками работы со специальным оборудованием, поэтому именно на этом сегменте рынка сосредоточилось наибольшее количестве промальпинистских предприятий.

И хотя с высоты крупных и средних участников рынка, большинство подрядов здесь считаются небольшими – от нескольких десятков до сотен тысяч рублей – борьба за них порой ведется нешуточная: при среднерыночной стоимости вымытого стекла в 50 рублей, расценки могут падать в 2-3 раза. Если учитывать основные составляющие цены, как расходные материалы, стоимость труда и прибыль компании, рентабельность городских работ колеблется в районе 25-30%. По меркам рынка промальпа, показатель средний. Тем не менее, он позволяет держать уровень оплаты труда достаточно высоким: в зависимости от квалификации, специалист может зарабатывать за смену от 1 до 2,5 тысяч рублей, а то и больше. И хотя мелких предприятий, незарегистрированных бригад и «вольных» промальпинистов, занимающихся мелкими работами становится с каждым годом все больше, все они находят свое поле деятельности – за счет развития экономики в целом.

Подобная жесткая конкуренция царит на рынке крупных подрядов – от миллиона рублей и выше, поскольку крупный подряд это не просто другие деньги, но бОльшие объемы работ. Специфика промальпа такова, что при грамотном подходе к делу, много времени занимает сама подготовка к работе: необходимо доставить людей, подготовить оборудование, правильно «вывеситься», а затем тоже самое, но в обратном порядке. Большие объемы работ означают бОльшую прибыль фирмы-подрядчика и стабильную производительность труда в приемлемые сроки. Поэтому иметь в наличии нескольких крупных объектов, чем распыляться на множество мелких, стараются все серьезные промальпинистские компании.

На высоком уровне развития бизнеса конкурировать приходится даже с иностранными подрядчиками. Например, с югославами, которые одновременно с «ВЫСО» рассчитали огромные перспективы рынка антикоррозийной защиты металлоконструкций: при огромном фонде, находящемся на балансе нефтяников, железнодорожников, металлургов соответствующими будут и расходы на их защиту от коррозии. И хотя в этом виде работ услуги верхолазов требуются не всегда, они здесь наиболее рентабельны. В стоимостном выражении рынок антикоррозийной защиты, по оценке Евгения Новосельцева, ежегодно дает наибольший прирост рынку услуг промышленного альпинизма.

В ситуации, когда гиганты бьются за большие подряды, а небольшие компании – за мелкие заказы, незаполненным остается сегмент средних подрядов, стоимостью до 1 миллиона рублей. Чтобы бороться за них промальпинистские фирмы должны существенно механизировать свой труд, иметь достаточный штат подготовленных специалистов. Впрочем, кадровая проблема отчасти снимается наличием большого числа «дружественных» конкурентов, которым, всегда можно предоставить субподряд, если не удается обойтись своими силами.

На сегодняшний день профессия промышленного альпиниста является одной из востребованных и наиболее высокооплачиваемых рабочих специальностей. И не только в строительстве, где методом промышленного альпинизма, то есть с использованием альпинистского снаряжения ведутся фасадные работы, но и в ряде других высотных работ, будь-то клининг или монтаж рекламных конструкций. Есть еще огромный рынок антикоррозийной защиты металлоконструкций, где внушительная доля объемов также выполняется промышленными альпинистами.

Спрос на их услуги растет из года в год. Отсутствие правовой базы профессии, позволяет промальпинистам вполне прилично зарабатывать по сравнению с представителями большинства других строительных специальностей, а заказчику – списывать на расходы больше денег, чем было реально потрачено на высотные работы.

Как начиналось
Рынок промышленного альпинизма начинался в Екатеринбурге, также, наверно, как и везде. С открытием перестройкой перспективы частной инициативе, многие спортсмены-альпинисты и скалолазы поняли, что можно с успехом сочетать главное увлечение своей жизни с зарабатыванием денег. До сих в бизнесе компания «Ветикаль», учредители которой начинали свою деятельность в промальпе в начале 90-х. Ревдинская «ВЫСО», возглавляемая бывшим альпнистом, и вовсе превратилась в лидера российского рынка антикоррозийной защиты. Сегодня ее специалисты работают не только на объектах нефтянки, российских железных дорог, металлургических компаний, но и «пробрались» на буровые платформы Норвегии.

С начала 2000-х, когда наметилась тенденция к выздоровлению экономики, и открылось второе дыхание у строительной отрасли, промышленные альпинисты востребованы все больше. Обслуживание недвижимого фонда предполагает герметизацию панельных стыков, ремонт фасадов, систем водоотведения и другие работы, проводить которые очень часто приходится на высоте. Да и действующее строительство не может без них обойтись, если применение люлек, лесов и подъемных механизмов признано нерентабельным или по каким-то причинам не может быть осуществлено. Например, когда сложная архитектура фасада не позволяет повесить люльку, а интенсивное движение на улице – поставить кран, монтаж фасадных систем осуществляется именно таким образом. То же самое, если высотность здания не позволяет выставить леса на верхних этажах.
Свое применение промышленный альпинизм нашел и в других отраслях: от мойки стекол офисных зданий и монтажа рекламы, до установок станций сотовой связи. Все это умеют делать люди, висящие на веревках.

Секрет, который все знают, это что промальп позволяет заработать на походы в горы. Евгений Ярема, например, за последнюю четырехлетку покорял вершины Кавказа восемь раз. В сентябре регулярно выезжает в альплагерь Бизенги на Кавказ, где обычно проводится чемпионат России. Благо «рваный» график работы это позволяет. Все-таки с естественными вершинами рукотворные «горы» не сравнятся.
- Как-то мы с напарником «поймали холодную ночевку» на высоте 4 тысяч метров, — рассказывает Евгений. — Взошли на вершину и не успели засветло вернуться вниз. Спустились метров на 200. Дело было в альплагере Улутау, недалеко от того места, где в этом году группа альпинистов попала под лавину.
В восемь стало темно, мы стали устраиваться на ночлег. Видим, мерцает за перевалом. Ну, думаем, попали. Я все железо отложил в сторону, от греха подальше… Зуб на зуб не попадает — на такой высоте идет не дождь и не снег, мы это крупой называем. Пытаемся спать. Где-то в час ночи началась гроза, и до утра молнии били прямо над нами. Несколько раз ударили в вершину, где мы были несколько часов назад. Но, к счастью, все закончилось благополучно. А вообще, за три года я лично спускал двух пострадавших в горах…
Как близкие люди относятся к такому образу жизни?
- Моя девушка говорит, работа опасная, нужно менять. Что будет дальше, посмотрим. Например, один известный в Смоленске спортсмен зарабатывает на жизнь, сопровождая в горы состоятельных смолян, которые увлекаются альпинизмом.
Этим летом Евгений собирается в Узбекистан, в альплагерь в Фанских горах, — в этом медвежьем углу совсем рядышком расположены несколько пятитысячников. А что еще альпинисту для счастья надо?
А вот несколько историй, записанных Вячеславом Зинченко, тоже промышленным альпинистом и тоже из Смоленска.
Кофе в поднебесье…За три года своей любимой работы насмотрелся немало. Расскажу вначале о красивом.
Я завис на высоте девятого этажа. Лето, солнце заходит за горизонт, легкий теплый ветерок треплет волосы и ласкает кожу, мастика размазана по всей роже, как омолаживающая маска на ночь у барышен. Мурлыкаю под нос песни о любви и свободе… Романтика… Иногда работать приходится допоздна, и тогда, собирая снаряжение на крыше, можно поговорить с такими яркими летними звездами.
Всякий раз умиляюсь жителям нашей необъятной Родины, их безбашенности и искренности. Довольно часто, когда работаешь зимой, сердобольные бабушки настежь распахивают окна, выглядывают и говорят: «Милок, да ты ж, наверное, замерз как собака» — и очень ласково, по-домашнему, улыбаются. Говорю, да ничего, бабуль, не больше чем вы, если окно не закроете. А самому холодно, как кенгуру на Северном полюсе, аж зубы сводит. И тут через пять минут эта бабушка высовывается по пояс в окно и протягивает мне огроменную чашку с кофе или шоколадом горячим и печенье. Просто обожаю наших бабушек.
Колючие цветы жизни
…Еще люблю детей — чудные создания безмерной души. Работал как-то зимой на детском садике, и ходил там один такой серьезный парень лет четырех… Подходит в нему другой, не менее серьезный, и твердо так спрашивает: «Серега, че задумался?» А тот в ответ, тыча на меня: «Да вот жду, когда этот свалится оттуда!» Второй ему: «Не. Он же профессионал, сам не свалится». И молча начинают кидать в меня снежками, после чего к ним присоединяется еще человек десять. Благо я не растерялся, и через полчаса со мной было уже целое ведро их снежков, которые я ловил… В итоге детишки поняли, что снежки я кидаю лучше.Большое литровое спасибо
…Не могу также не упомянуть наших дедочков и настоящих мужиков. Эти на чай не размениваются.
Помню, вылезает мужик в окно и спрашивает: «Э, парень, че делаешь?» — «Швы я делаю панельные». — «И мне будешь делать?» — «Ага», — говорю. — «Ну ты мне сделай получше, а я налью». — «А я только пиво пью», — говорю. Он не растерялся. Орет в другую комнату: «Э, старая, гони сотку, парня благодарить буду». В общем, когда я спустился, у меня к веревке были привязаны литруха «Оболоня» и таранка… Я был рад счастливому окончанию рабочего дня и, сидя на крыше, любуясь чудесным видом и багряным солнцем, понял великую истину: «Жить стоит!»
Иногда ничего не подозревающая прекрасная пара занимается любовью у себя дома, никому не мешая, а ты «проезжаешь» мимо их окон и, мило улыбаясь, машешь им ручкой… Странно, но до сих пор в ответ пока никто не помахал и даже не улыбнулся… С чего, спрашивается? Я ж со всей душой.
Не обижайте «промальпов»!
Бывают, правда, и курьезы, связанные с опасностью… Лопается веревка на уровне восьмого этажа, и ты пролетаешь 3 — 5 метров, уже прощаясь с этим миром, а сердце оказывается в том месте, на котором обычные люди сидят… И зависаешь на страховке… А потом еще минут 30 пытаешься спуститься вниз, но пальцы от шока не слушаются, а лицо белое, как бетон 20 метрами ниже, на котором ты чуть не оказался в не очень достойном виде лепешки. Или какой-нибудь особо бдительный дедок принял тебя за вора, и из форточки высовывается ножик и очень уверенно тянется к твоим веревкам… Так быстро я еще никогда не спускался. Или зимой веревки имеют свойство покрываться коркой льда, и спусковое устройство скользит по нему, как по маслу…
И, тем не менее, эти страхи никогда не заслонят прекрасного вкуса горячего шоколада на девятом этаже, картины заходящего солнца…

То, что «рожденным ползать» кажется фантастикой, промышленные альпинисты воспринимают буднично: они шутливо называют свою работу «сидячей» и «надомной» — потому что трудишься сидя и при этом висишь на доме. В Смоленске промальпом занимаются около 20 человек. Один из них — Евгений Ярема — поделился с «Рабочим путем» тайнами своей профессии.
Они не кочегары и не плотники, но зато — электрики, стекольщики, штукатуры, жестянщики, кровельщики, сварщики… Их фронт работ — та часть каменных джунглей, куда проще «спуститься с небес», чем добраться с земли. При этом глубина разверзшейся под ногами бездны не играет роли: «промальпам» одинаково покорны и «низкорослая» пятиэтажка, и 90-метровая заводская труба.
Зачем люди лезут на стену? У промышленного альпинизма нет альтернативы, когда нужно повесить на нестандартной поверхности рекламный щит, смонтировать металлические ограждения на бровке крыши, установить водосток, устроить зачистку крыши от снега, ликвидировать опасные для жизни прохожих сосульки, вымыть снаружи окна верхних этажей, загерметизировать межпанельные швы многоэтажек… Кстати, проникнуть в квартиру через окно, чтобы без шума и пыли открыть захлопнувшуюся дверь или снять незадачливую кошку с дерева, «промальпам» тоже не составит труда. Впрочем, у нас подобные услуги, в отличие от столицы, не получили широкого распространения. Там к «промальпам» обращаются, чтобы и ангелочка к окну приладить — порадовать родное дитя, и мебель втащить в квартиру через окно… В общем, способ использования промальпиниста зависит только от фантазии заказчика.
Промышленный альпинист — специалист эксклюзивный. В «приземистом» Смоленске заказы обычно бывают штучные, зато смолян выручают московские высоты — там масштаб совершенно другой и объемы работ не в пример нашим. Потому многие смоленские «промальпы» живут на два дома, разъезжая между Смоленском и Москвой.
Плата за риск
Как становятся промальпинистами? В Москве существуют специальные курсы, на которых городских скалолазов готовят «с нуля». Но в Смоленске традиционен путь из «обычного» альпинизма — были бы альпинистская техника и умение работать руками.
Рабочий день обычно длится шесть-семь часов: больше выдержать на «доске-сидушке» между небом и землей, несмотря на мороз и зной, тяжело. Зато риск неплохо оплачивается: в Смоленске — не меньше полутора тысяч рублей в день, в Москве — до трех тысяч. Заказчику это все равно обходится дешевле, чем нанимать вышку и прочее сложное оборудование.
Говорят, что техника безопасности в промальпе написана кровью. «Высоты никогда не боялся. Просто не задавался вопросом, сколько там под ногами метров — Считается, что при такой работе притупляется чувство страха. Наверное, да. Иногда думаешь — зачем вязать страховочную веревку, если до сих пор все было нормально? Но именно в такие моменты чаще всего и случаются ЧП. Разумом себя останавливаешь. В Смоленске, тьту-тьфу, не было несчастных случаев. А в Москве это не редкость».
Выходки отчаянных молодых людей, которые скачут по зубцам крепостной стены, ходят по балкам в башнях большая глупость. Вряд ли человек, который профессионально занимается альпинизмом, станет заниматься бессмысленной бравадой.

Окна помыть на двадцатом этаже? Кондиционер и рольставни повесить или отремонтировать? Загерметизировать межпанельные швы? Да без проблем! Это их ежедневная работа. А еще могут постучаться в окно и с днем рождения именинника поздравить или букет цветов в форточку доставить.
В каменных джунглях больших городов услуги промышленных альпинистов востребованы, но и конкуренция на рынке труда серьезная. Интерес к необычной профессии привлек «на стены» многочисленных любителей, желающих испытать острые ощущения и рассчитывающие на высокие гонорары. И невдомек этим людям, что работа промальпа требует высокой квалификации, а хорошие гонорары обусловлены отнюдь не только фактором риска.
Настоящим профессионалам приходится делить стены с профанами. В итоге престиж профессии падает, а вслед за ним могут упасть и заработки. Поэтому все промальпы, с которыми удалось пообщаться, единодушно считают, что профессии «промышленный альпинист» реклама не нужна.
Великие самоучки
Как говорят сами промальпы, «промышленный альпинизм — не профессия, а способ добраться до места работы». Просто висеть на веревках – за это никто денег не заплатит. Нужно быть мастером на все руки. Кроме, собственно, умения обращаться со снаряжением, могут потребоваться навыки маляра, электрика и даже химика, — если речь идет о том, чтобы отмыть въевшуюся грязь или и «брызги» сварки со стекол пентхауса.
Среди промышленных альпинистов немало тех, кто имеет за плечами строительные вузы. Встречаются и квалифицированные рестовраторы.
Но заниматься отделкой фасада здания на земле, и болтаясь над бездной, — не одно и то же. Так что профессионалу строителю придется вырабатывать новые навыки, окажись он на стене.
Поэтому чаще всего промышленным альпинизмом начинают заниматься люди, которые уже имеют за плечами солидный опыт альпинизма в горах. Многие промальпы – члены туристических клубов и взбираются на стены, чтобы заработать на новые походы и восхождения или на профессиональное снаряжение.
Но это не значит, что люди, прошедшие школу гор, не сталкиваются с трудностями, начиная заниматься промальпом. Учиться нужно всем.
Тем более пять лет назад постановлением Минтруда РФ профессия промышленного альпиниста была внесена в Единый тарифно-квалификационный справочник работ и рабочих профессий. Теперь, чтобы работать промальпом, нужно пройти подготовку на лицензированных курсах. Без свидетельства об их прохождении ни одна организация не должна принимать промальпа на работу или пользоваться его услугами.
Получить свидетельство и удостоверение можно на курсах промышленных альпинистов.
Учебные заведения.
В Москве есть два известных учебных заведения, где готовят промальпов: Государственный учебный центр «Профессионал» и «Центр спортивного и промышленного альпинизма Федерации альпинизма и скалолазанья Москвы» (ЦСПА ФАиС), еще один вариант – пройти обучение в 40-м Российском центре подготовки спасателей МЧС России, находящемся в подмосковном г.Ногинске.
Обычно желающим стать промышленными альпинистами предлагают две программы – полную для тех, кто пришел с «нуля», и укороченную – для людей знакомых с альпинизмом и имеющих разряд.
Полный курс обычно идет около двух недель. Занятия – ежедневно. Нагрузка большая и людям неподготовленным физически придется туго. Базовые курсы включают теоретические занятия: по охране труда, социальному страхованию, теоретико-практические занятия по узлам, снаряжению, оказанию первой медицинской помощи. Далее начинается практика. По словам преподавателей, она занимает около 70% времени. Практические занятия проходят на специально отведенных полигонах. В ГУЦ «Профессионал» их несколько: один – внутри здания, другой – снаружи – пристройка. Есть еще и мобильная передвижная площадка на базе ЗИЛа – металлическая конструкция, имитирующая различные поверхности стены, окна, швы, крышу.
В 40-м Российском центре подготовки спасателей МЧС России учащиеся проходят практику на Ногинском полигоне МЧС, здесь созданы все условия для отработки самых разных ситуаций и видов работ на высоте. Есть даже высокая скала для подъема. В центре спортивного и промышленного альпинизма Федерации альпинизма и скалолазания Москвы практика выездная – на разных площадках и объектах.
Цель основной программы – научить учащихся грамотно пользоваться снаряжением, закреплятся, осуществлять спуск и подъем, обучиться технологии безопасной работы на высоте. По окончании курса учебные центры выдают соответствующее свидетельство о допуске к самостоятельному выполнению работ с применением альпинистской техники и альпинистского снаряжения. Учитывая повышенную опасность высотных работ, переаттестация специалистов проводится первые два года ежегодно, а в последствии раз в два года. В ГУЦ «Профессионал» выдают удостоверение, разрешающее подобный вид работы.
Записываясь на курсы, обязательно нужно представить медицинскую справку, разрешающую вам подобный вид работ. В ГУЦ «Профессионал» проводиться еще и психологическое тестирование слушателей на профпригодность.
Главным качеством промышленного альпиниста профессионалы называют силу воли, упорство. А физическая форма приходит в процессе работы. Так что промышленный альпинизм – еще и неплохой способ «поднакачаться». Не бояться высоты тоже можно научиться.

Промышленный альпинизм — работа, или экстрим Работа у нас рисковая, хоть и на дому — говорят о себе в шутку промышленные альпинисты. Представьте себе, что вас обвязывают веревкой и спускают на ней с крыши многоэтажного здания. И в таком состоянии вы проводите ближайшие пять-шесть часов. Представили? Примерно так проходит рабочий день обычного промышленного альпиниста.
Даже те, кто слышал про промышленных альпинистов, думают, что их работа заключается в основном в том, чтобы убирать сосульки с крыш и на худой конец мыть окна. На самом деле сфера деятельности промальпов ( а именно так они себя называют) куда обширнее. Начиная с установки щитов и банеров и заканчивая реставрацией памятников архитектуры.
Словом, промышленные альпинисты там, где не справится ни одно оборудование, а для работы нужны ловкие и руки человека. Многие фирмы уже ощутили преимущества их работы. Вызвать бригаду промальпов намного проще и быстрее, чем строить леса и привлекать сложную технику. Поэтому эта уникальная в своем роде профессия становится все более востребованной.
Первые промышленные альпинисты появились у нас в стране в семидесятые годы. Но только в 98 году Минтруда России официально зарегистрировал профессию ‘промышленный альпинист’.
Снаряжение и технику ‘виса’ промальпы позаимствовали у альпинистов. Многие в прошлом спортивные альпинисты, променявшие романтику гор на каменные джунгли.
Дмитрий Косенков — один из них. Дмитрий когда то висел в горах в Крыму. А шесть лет назад собрался и приехал в город — зарабатывать. И сразу ощутил на себе смену географического положения
‘В первый раз я полез на ТЭЦовскую трубу, — вспоминает он. — И оцепенел: шум, грохот, посмотрел вниз, там железные прутья торчат из земли’.
Постепенно Дмитрий присматривался к городу и привыкал. Сегодня он один из самых известных в Казани промальпов. С ним в бригаде еще двое рабочих — Юрий Клевинский и Виталий Смагоринский.
‘Некоторые альпинисты работают на определенную фирму. А есть такие как мы, на вольных хлебах’, — рассказывает Дмитрий.
Таких независимых бригад, по его словам, в Казани шесть. Кстати, самому старшему из промальпов около шестидесяти. Отказываться от головокружительной высоты он пока не собирается.
‘Что же нужно, чтобы стать промышленным альпинистом’? — допытываюсь я. ‘Хороший вестибулярный аппарат, — не задумываясь отвечает Дмитрий. — И медицинская справка’.
Пока мы с Дмитрием разговариваем, Юрий и Виталий заканчивают работу — демонтируют банер на фасаде магазина.
Машут нам с крыши — ‘сейчас спустимся’. Через пару минут усталые, но довольные присоединяются к беседе. Выясняется, что Виталий и Юра альпинистами никогда не были, а настоящие горы видели только в кино. Правда, Виталий какое-то время учился в школе каскадеров, а Юрий — профессиональный яхтсмен, и морские узлы научился завязывать в раннего детства.
Первый ‘вис’ профессионалы с восьмилетним стажем вспоминают с улыбкой. Мандраж бывает абсолютно у всех. И выглядят новички одинаково — затравленный взгляд, белое как полотно лицо и дрожащие руки. Кто-то преодолевает страх и остается. А кому-то и одного раза достаточно на всю жизнь.
Но висеть, как уверяют ребята, все-таки не главное. Другое дело — качественно и быстро выполнить работу. Тут у многих мастерства то и не хватает.
Потому и отношение к ‘простым альпинистам’ слегка снисходительное. ‘Они тратят деньги, чтобы получить удовольствие, а мы за это же удовольствие деньги получаем’, — говорит Виталий.
‘Для меня это прежде всего работа, не экстремальное приключение, а просто работа, так же как и любая другая’, — уверяет Дмитрий. А через минуту оживленно рассказывает, как ему удалось повисеть на здании высотой в сто двадцать метров: ‘В Уфе — здесь таких небоскребов нет. Стена — сплошное стекло, некуда зацепиться. Ощущения потрясающие’.
‘Да, когда забираешься наверх, в ушах ветер свистит, и тебя качает из стороны в сторону — несколько минут романтики обеспечены’, — добавляет Юрий.
Что ни говори, а промальп — это все же больше чем профессия. Ну у каких еще рабочих есть собственные сайты чуть ли не в каждом городе. А у промальпов есть. И с такими фотографиями и леденящими душу историями, что просто диву даешься. Профессиональные байки держит про запас каждый уважающий себя промальп. У моих собеседников увлекательных случаев из собственной практики тоже хоть отбавляй.
- Висел я как-то посредине здания, вдруг чувствую, что на крыше снег начинает двигаться, — вспоминает Виталий — через минуту меня накрыло огромной снежной лавиной. Полный эффект присутствия в горах’.
Но больше всего настоящие промальпы боятся не высоты и не экстремальных ситуаций. Настоящая напасть — уличные зеваки, которые так и норовят проскочить под ограждениями. Некоторые особенно любопытные прохожие начинают дергать за веревки.
В напутствие прохожим у промальпов есть шутливая примета — ведро с краской всегда падает в толпу.
Риск, как известно, дело благородное. А потому и хорошо оплачиваемое. Все-таки это уникальная на сегодняшний день профессия.